– Путч – это был не только неудавшийся контрреволюционный мятеж. Это было знаковое событие. Люди как-то проснулись и стали думать: что же дальше? И решили, что ждать, кого же сверху назначат нам в начальники, неправильно. Нарождалось то, что называется гражданским обществом. (Его как не было тогда, так нет и сейчас. Но какие-то очаги, попытки были.)
И на одной из демократических тусовок возник вопрос: а кто у нас будет главой региона? И решили этот вопрос на самотек не пускать.
Не помню, кто первый назвал фамилию Малафеева. ( Не я – это точно.) Но когда фамилия была названа, нескольким человекам (в том числе и мне) поручили с ним встретиться. Мы с ним встретились и высказали свое предложение.
Завод «Контактор» и его директор Малафеев были довольно серьезным очагом сопротивления линии обкома и в советское время. Одно из крупных предприятий, в центре города, было взято коллективом в аренду. (Это сегодня стали нормой разные формы собственности. А тогда это было нерядовое явление.) И я помню, как Малафеев, выступая на собрании, сказал: у меня к власти одна просьба – не мешайте. И это было смело.
Малафеев, как это ни неожиданно кому-то показалось, дал согласие. Более того, напечатали на него «объективку». И с этой бумагой, предварительно созвонившись (это теперь все забюрокрачено донельзя), мы целой делегацией отправились в контрольно-ревизионное управление Администрации президента. Поехало 6 человек (Рыжевский, Гринберг, Подложнюк, Малафеев, Биберсов…). Пришли в Белый дом на Краснопресненской набережной, нам выписали пропуска, и мы несколько дней с этой «объективкой» ходили по разным кабинетам…
Записано 20.5.2003 г.
«Хорошо, очень хорошо мы начинали жить». Глава 8 (окончание)
События, 9.3.1937«Хорошо, очень хорошо мы начинали жить». Глава 7 (продолжение)
События, 18.6.1937